Юлия Федотова - Колумбы иных миров [HL]

…Отшельник поджидал их на берегу. Он полностью собрался в дальнюю дорогу. Сидел, одетый в некое подобие староземского костюма, сооруженного из подручных материалов. Рядом в двух корзинах лежало его нехитрое имущество. «Всякая ерунда, — пояснил он, — но дорога как память. Людям свойственно привязываться к вещам за долгие века… А вы что-то припозднились. Я вас с утра дожидаюсь». Хельги вздрогнул — он терпеть не мог предсказания и пророчества.

Двадцать пятый день плавания

Вчера взяли на борт Отшельника. Я рад, что мы его нашли, хотя лично он в этом, похоже, не сомневался ни на минуту — должно быть, дело в его амулете. Но он внушает мне беспокойство. В смысле, не амулет, а Отшельник. Он последний жрец своего бога Ро-Зогара. Я всегда относился с осторожностью к этому сословию, а после известных событий — особенно.

Интересно, зачем богам нужны жрецы? Что они с ними делают? Извлекают пользу, о которой я пока не подозреваю? Или жрецы заводятся сами, как блохи, и сосут из демонов соки, исключительно в личных целях, без всякой отдачи? Если когда-нибудь стану вести божественный образ жизни, ни за что не допущу, чтобы у меня завелись жрецы! Пожалуй, я боюсь жрецов…

Ночь опустилась на Океан, тихая и звездная. Первая ночь его новой жизни. Обычно такие чудесные ночи бывают только летом…

Богопротивное рычащее приспособление по ночам не работало, на корабле все спали. Только демон сидел на палубе и, пользуясь затишьем, что-то писал в большой книге. Был он трогательно юным, но очень, очень сильным. Он был убийцей.

Отшельник приблизился, стараясь двигаться как можно тише, — острые уши демона дрогнули. Отшельник подсел рядом, положил руку на его худое острое плечо. Демон непроизвольно напрягся и сжался.

— Ты боишься меня, — задумчиво, обращаясь скорее к себе самому, нежели к собеседнику, выговорил жрец. — Ты способен уничтожить их всех — и Умрана, и Эрду, и моего Ро-Зогара, но боишься его слугу. Почему? Я ведь вижу. Я вижу страх…

Демон резко обернулся, взглянул прямо ему в лицо глазами, отражающими ночную черноту — но тут же отвел взгляд. Стало еще тише. Даже волны замерли, перестали царапаться о борта.

— Если ты все видишь… Тогда почему ты спрашиваешь? И почему ты не боишься меня? — И добавил после паузы: — Тебе очень много лет. Я даже не могу представить, сколько. Меня пугают большие величины.

Некоторое время они молчали. Потом Отшельник рассмеялся, по-отечески взъерошил светлые волосы демона-убийцы.

— Ты хороший мальчик, Хельги Ингрем. Если бы у меня не было моего бога, я стал бы поклоняться тебе.

…Вот сейчас он со мной разговаривал, с большой симпатией. Наверное, я показался ему придурковатым: сначала старался быть многозначительным и вести философские речи, а потом брякнул какую-то несусветную глупость в стиле нашей Ильзы: наивно, зато от души. Именно так я обычно веду себя в присутствии профессора Перегрина. Они с Отшельником чем-то похожи. Возможно, поэтому я его побаиваюсь. Он меня подавляет грузом прожитых лет. Не профессор, а Отшельник. Профессор по сравнению с ним — младенец, но действует на меня точно так же, потому что является магом и владеет тайными знаниями. Правда, он честно пытался поделиться ими со мной, но увы. Магия и мой склад ума — вещи несовместимые. Я имею в виду, магия как научная система, а не как процесс. С процессом-то все в порядке. Если, опять же, не задействовать ум. Когда я совершаю магические действия спонтанно и неосознанно, под влиянием момента, дело идет как надо. Но стоит задуматься — беда, причем чреватая жертвами и разрушениями! Интересно, я один такой или это общее свойство демонов-убийц? Если верно последнее, напрашивается вывод: хороший демон-убийца должен быть слабоумным. Как же забавно устроен наш мир!

Отшельник ушел (простите за каламбур), теперь сидит на носу и беседует с судовым. Не представляю, какие у них могут быть общие темы? Я, грешным делом, надеялся, что в Оттоне судовой подыщет себе подходящий корабль и уйдет с моего «Грома», но он, паразит, остался.

Я знаю, что подслушивать нехорошо. Но у меня от природы очень острый слух, это не моя вина. Они, судовой и отшельник, говорят о Рагнаре. Сплетничают, если называть вещи своими именами. Судовой вдохновенно рассказывает, а Отшельник внимательно слушает. Хотелось бы знать, намерены ли они столь же подробно обсуждать каждого из нас, или Рагнар представляет для жреца особый интерес? Может, дело в том, что они в некотором роде земляки? Мать Рагнара родом с Закатных островов, как и Отшельник. Она, конечно, очень милая и красивая женщина, но очень уж масштабная, и по росту, и по комплекции. Будто и не человек вовсе. Если наша Меридит вдруг растолстеет, получится то же самое (а если прочтет эту запись, даст мне по шее.) Поэтому и Рагнар такой здоровый — весь в мать. Хотя и отец у него не маленький…

Все. Отшельник и судовой разошлись по своим углам. Мы их не интересуем. Значит, точно — дело в происхождении. Чувствую я тревогу по этому поводу? Пожалуй, нет. Вполне понятно, что существо, проведшее долгие тысячелетия вдали от родины, заинтересуется в первую очередь своими земляками. Я не вижу в этом ничего настораживающего.

Хотя вообще-то провидец из меня никакой. Помню, на третьем курсе у нас был зачет по предикторике. Так вот, чтобы его сдать, мне пришлось устроить целое представление. Задание мне досталось: — «краткосрочное бытовое предсказание», и не знаю, какой демон подбил меня ляпнуть, что через два дня в город придет корабль с товаром из приморских герцогств и торговец станет продавать соленую сельдь прямо на площади перед нашим университетом, несмотря на то что всякая торговля на ней запрещена.

Зачем я сочинил столько глупостей — понятия не имею! Нет бы ограничиться кораблем! Корабль-то в самом деле был, они в Уэллендорф каждый день приходят, не ошибешься. А что касается продавца… Хорошо, в тот год мы порядочно заработали в Аполидии, и мне хватило денег, чтобы купить целую бочку сельди и заплатить тому, кто согласен был получить по шее за торговлю в неустановленных местах. Плюс штраф в городскую казну. Орвуд бы меня живьем съел за такое расточительство! Спасибо, мы в то время еще не были знакомы.

А завтра, думается мне, будет дождь. И как бы не со снегом. И не подумай, почтенный читатель, что я стал на стезю прорицателя. Просто за последние два дня сильно похолодало. Оно и понятно: в Староземье сейчас глубокая осень… Домой я хочу, вот что! И даже не в Уэллендорф, а в Буккен, к Балдуру Эрринорскому! Хочу сидеть у него в гостиной, у очага, есть копченый окорок, пить эль, гладить Агнессу и читать сборник «Северные саги»… Ох, что-то там, дома, сейчас творится? За Агнессу я не особенно беспокоюсь. Балдур Эрринорский — сильный колдун, он не даст ее в обиду. Лавренсий Снурр и его супруга, надеюсь, тоже в порядке. А вот судьба Бандароха Августуса и его семейства внушает большие опасения. Но это пусть Ильза беспокоится, а мне до них дела нет… Почему, когда сидишь вот так, один в темноте, в голову лезут нехорошие тревожные мысли? По идее это неправильно. Спригганы — существа ночные, темнота не должна действовать на нас угнетающе. Наверное, сказываются годы, проведенные среди людей. Скорее бы доплыть…